Во время Великой Отечественной войны против гитлеровских оккупантов действовала целая армия мальчишек и девчонок. Только в оккупированной Белоруссии не менее 74500 мальчишек и девчонок, юношей и девушек воевали… 

В Большой Советской Энциклопедии написано, что в годы Великой Отечественной войны более 35 тыс. пионеров – юных защитников Родины — было награждено боевыми орденами и медалями.

Это было поразительное «движение»! Мальчишки и девчонки не дожидались, пока их «призовут» взрослые, – начали действовать с первых дней оккупации. Рисковали смертельно!

Так же и многие другие начинали действовать на свой страх и риск. Кто-то находил разбросанные с самолетов листовки и распространял их в своем райцентре или деревне. Полоцкий мальчишка Леня Косач собрал на местах сражений 45 винтовок, 2 ручных пулемета, несколько корзин патронов и гранат и надежно спрятал все это; представился случай – передал партизанам. Таким же образом создавали для партизан арсеналы и сотни других ребят.

Двенадцатилетняя отличница Люба Морозова, немного зная немецкий, занималась «спецпропагандой» среди врагов, рассказывая им, как ей хорошо жилось до войны без «нового порядка» оккупантов. Солдаты нередко говорили ей, что она «красная до костей», и советовали попридержать язык, пока это для нее не закончилось плохо. Позже Люба стала партизанкой.

Одиннадцатилетний Толя Корнеев выкрал у немецкого офицера пистолет с патронами и стал искать людей, которые помогли бы ему выйти на партизан. Летом 1942 года мальчик преуспел в этом, встретив свою одноклассницу Олю Демеш, которая к тому времени уже была членом одного из отрядов. А когда в отряд старшие ребята привели 9-летнего Жору Юзова, и командир в шутку спросил: «А этого малого кто будет нянчить?», мальчишка, помимо пистолета, выложил перед ним четыре гранаты: «Вот кто меня будет нянчить!».

Сережа Росленко 13 лет помимо собирания оружия на свой страх и риск вел разведку: найдется, кому передать сведения! И нашел. Откуда-то у детей появлялось и понятие о конспирации.

Шестиклассник Витя Пашкевич осенью 1941 года организует в оккупированном фашистами Борисове подобие краснодонской «Молодой гвардии». Он и его команда выносили с вражеских складов оружие и боеприпасы, помогали устраивать подпольщикам побеги военнопленных из концлагерей, термитными зажигательными гранатами сожгли вражеский склад с обмундированием…

Опытный разведчик

В январе 1942 года один из партизанских отрядов, действовавших в Понизовском районе Смоленской области, был окружен гитлеровцами. Немцы, изрядно потрепанные в ходе контрнаступления советских войск под Москвой, сразу ликвидировать отряд не рискнули. Точными разведданными о его численности они не располагали, поэтому ждали подкрепления. Однако кольцо держали туго. Партизаны ломали голову, как выйти из окружения. Кончалось продовольствие. И командир отряда запросил помощи у командования Красной Армии. В ответ по рации пришла шифровка, в которой сообщалось, что активными действиями войска помочь не смогут, но в отряд будет направлен опытный разведчик. И действительно, в условленное время над лесом послышался шум моторов воздушного транспортника, и через несколько минут в расположении окруженных приземлился парашютист. Партизаны, принявшие небесного посланца, были немало удивлены, когда увидели перед собой… мальчишку. – Это ты-то опытный разведчик? – спросил командир. Мальчика звали Юра Жданко.

Родом он был из Витебска. В июле 1941 года вездесущий пострел и знаток местных территорий показал отступающей советской части брод через Западную Двину. Вернуться домой он уже не смог – пока выступал в роли проводника, в родной город вошла гитлеровская бронетехника. И разведчики, которым было поручено сопроводить мальчика назад, взяли его с собой. Так он был зачислен воспитанником моторазведывательной роты 332-й стрелковой Ивановской дивизии им. М.Ф. Фрунзе.

В 1943 году Юра вывел из окружения регулярный батальон Красной Армии.

Все разведчики, посланные, чтобы отыскать «коридор» для товарищей, погибли. Задание поручили Юре. Одному. И он нашел слабое место во вражеском кольце… Стал орденоносцем Красной звезды. Юрий Иванович Жданко, вспоминая свое военное детство, говорил, что он «играл в реальную войну, делал то, что не могли взрослые, и ситуаций, когда они что-то не могли, а я мог, было очень много».

Четырнадцатилетний спаситель военнопленных

14-летний минский подпольщик Володя Щербацевич был одним из первых подростков, кого немцы казнили за участие в подполье. Казнь его они запечатлели на фотопленку и распространили потом эти кадры по всему городу – в назидание другим…

Мать и сын Щербацевичи с первых дней оккупации белорусской столицы прятали у себя на квартире советских командиров, которым подпольщики время от времени устраивали побеги из лагеря военнопленных. Ольга Федоровна была врачом и оказывала освобожденным медицинскую помощь, переодевала в гражданскую одежду, которую вместе с сыном Володей собирала у родственников и знакомых. Из города удалось вывести уже несколько групп спасенных. Но однажды в пути, уже за городскими кварталами, одна из групп попала в лапы гестапо. Выданные предателем, сын и мать попали в фашистские застенки. Выдержали все пытки.

А 26 октября 1941 года в Минске появились первые виселицы. В этот день в последний раз, окруженный сворой автоматчиков, прошел по улицам родного города и Володя Щербацевич… Репортаж его казни педантичные каратели запечатлели на фотопленке. И возможно, мы видим на ней первого юного героя, отдавшего свою жизнь за Родину во время Великой Отечественной войны.

«Малыш» и его сестры

Из донесения Витебского подпольного горкома партии 1942 года: «Малыш» (ему 12 лет), узнав, что партизаны нуждаются в ружейном масле, без задания, по собственной инициативе, принес из города 2 литра ружейного масла. Затем ему поручили доставить для диверсионных целей серную кислоту. Он ее также принес. Причем нес в мешке, за спиной. Кислота пролилась, на нем прогорела рубашка, обгорела спина, но кислоту он не бросил.

«Малышом» был Алеша Вялов, который пользовался у местных партизан особой симпатией. А действовал он в составе семейной группы. Когда началась война, ему было 11, старшим сестрам Василисе и Ане – 16 и 14, остальные дети – мал мала меньше. Алеша и его сестры были очень изобретательны.

Они трижды поджигали витебский железнодорожный вокзал, подготовили взрыв биржи труда, чтобы запутать учет населения и спасти молодежь и других жителей от угона в «германский рай», взорвали паспортный стол в помещении полиции…

Диверсий на их счету – десятки. И это помимо того, что они были связными, распространяли листовки… «Малыш» и Василиса умерли вскоре после войны от туберкулеза… Редкий случай: на доме Вяловых в Витебске установлена мемориальная доска. Этим детям памятник бы из золота!..

Между тем известно и о другой витебской семье – Лынченко. 11-летний Коля, 9-летняя Дина и 7-летняя Эмма были связными своей матери, Натальи Федоровны, квартира которой служила для явок. В 1943 году в результате провала, гестапо ворвалось в дом. Мать избивали на глазах детей, стреляли над ее головой, требуя назвать участников группы. Издевались и над детьми, выпытывая и у них, кто приходил к матери, куда она сама ходила. Маленькую Эмму пробовали подкупить шоколадкой. Дети не сказали ничего. Более того, во время обыска в квартире, улучив момент, Дина достала из-под доски стола, где был один из тайников, шифровки и спрятала их под платье, а когда каратели ушли, уведя мать, сожгла их. Дети были оставлены в доме как приманка, но те, зная, что за домом следят, сумели знаками предупредить связников, идущих на проваленную явку…

Приз за голову юной диверсантки

За голову оршанской школьницы Оли Демеш гитлеровцы обещали круглую сумму. Об этом в своих мемуарах «От Днепра до Буга» рассказал Герой Советского Союза, бывший командир 8-й партизанской бригады полковник Сергей Жунин. 13-летняя девчонка на станции Орша-Центральная взрывала цистерны с горючим. Иногда действовала с двенадцатилетней сестренкой Лидой. Жунин вспоминал, как инструктировали Олю перед заданием: «Необходимо поставить мину под цистерну с бензином. Запомни, только под цистерну с бензином!» – «Керосин знаю, как пахнет, сама на керогазе готовила, а бензин… дайте хоть понюхать». На узле скапливалось много поездов, десятки цистерн, а ты найди «самую ту». Оля и Лида ползали под эшелонами, принюхивались: эта или не эта? Бензин или не бензин? Потом бросали камешки и по звуку определяли: порожняя или полная? И только потом цепляли магнитную мину. Пожар уничтожал огромное количество вагонов с техникой, продовольствием, обмундированием, фуражом, сгорали и паровозы…

Немцам удалось схватить мать и сестренку Оли, их расстреляли; но Оля оставалась неуловимой. За десять месяцев своего участия в бригаде «Чекист» (с 7 июня 1942 года по 10 апреля 1943 года) она показала себя не только бесстрашной разведчицей, но и пустила под откос семь вражеских эшелонов, участвовала в разгроме нескольких военно-полицейских гарнизонов, имела на своем личном счету 20 уничтоженных вражеских солдат и офицеров. А потом еще была и участницей «рельсовой войны».

Одиннадцатилетний диверсант Витя Ситница

Как же он хотел партизанить! Но в течение двух лет с начала войны оставался «лишь» проводником партизанских диверсионных групп, проходивших через его деревню Куритичи. Однако от партизанских проводников во время их коротких привалов он и научился кое-чему. В августе 1943 года его вместе со старшим братом приняли в партизанский отряд. Определили в хозяйственный взвод. Тогда он заявил, что чистить картошку и выносить помои при его умении закладывать мины – это несправедливо. Тем более что в самом разгаре – «рельсовая война». И его стали брать на боевые задания. Мальчишка лично пустил под откос 9 эшелонов с живой силой и боевой техникой противника.

Весной 1944-го Витя заболел ревматизмом и был отпущен к родным за лекарством. В деревне его схватили переодетые в красноармейцев гитлеровцы. Мальчик был зверски замучен.

Маленький Сусанин

Свою войну с немецко-фашистскими захватчиками он начал 9-летним. Уже летом 1941 года в доме его родителей в деревне Байки на Брестчине областной антифашистский комитет оборудовал тайную типографию. Выпускали листовки со сводками Совинформбюро. Тихон Баран помогал их распространять. Два года юный подпольщик занимался этой деятельностью. Гитлеровцам удалось выйти на след печатников. Типография была разгромлена. Мать Тихона с сестренками скрылась у родственников, а сам он ушел к партизанам. Однажды, когда он навещал родных, в деревню нагрянули немцы. Мать угнали в Германию, а парнишку избили. Он сильно заболел и остался в деревне. Его подвиг краеведы датировали 22 января 1944 года. В этот день в деревне снова появились каратели. За связь с партизанами всех жителей расстреляли. Деревню сожгли. «А ты, – сказали Тихону, – укажешь нам путь к партизанам». Трудно сказать, слышал ли что-либо деревенский мальчишка о костромском крестьянине Иване Сусанине, более чем за три века до этого заведшего польских интервентов в топкое болото, только Тихон Баран показал фашистам такую же дорогу. Они убили его, но и сами не все вылезли из той трясины.

Прикрывший отряд

Ваня Казаченко из деревни Заполье Оршанского района Витебской области в апреле 1943 года стал пулеметчиком партизанского отряда. Ему было тринадцать. Кто служил в армии и носил на плечах хотя бы автомат (не пулемет!) Калашникова, может представить, чего стоило это мальчишке. Партизанские рейды чаще всего были многочасовыми. А тогдашние пулеметы тяжелее, чем нынешние… После одной из успешных операций по разгрому вражеского гарнизона, в которой Ваня в очередной раз отличился, партизаны, возвращаясь на базу, остановились на отдых в деревеньке недалеко от Богушевска. Ваня же, назначенный в охранение, выбрал место, замаскировался и прикрывал ведущую в населенный пункт дорогу. Здесь юный пулеметчик принял свой последний бой.

Заметив неожиданно проявившиеся повозки с гитлеровцами, он открыл по ним огонь. Пока подоспели товарищи, немцы успели окружить парнишку, тяжело ранить его, взять в плен и отойти. Преследовать телеги, чтобы отбить его, у партизан возможности не было. Около двадцати километров привязанного к телеге Ваню волокли гитлеровцы по обледенелой дороге. В деревне Межево Оршанского района, где стоял вражеский гарнизон, его замучили и расстреляли.

Было герою 14 лет

Марат Казей родился 10 октября 1929 г. в деревне Станьково Минской области Белоруссии. В ноябре 1942 вступил в партизанский отряд им. 25-летия Октября, затем стал разведчиком штаба партизанской бригады им. К. К. Рокоссовского.

Отец Марата Иван Казей был арестован в 1934 году как «вредитель», и реабилитировали его только в 1959 году. Позже арестовали и его жену — потом, правда, выпустили. Так что получилась семья «врага народа», которой сторонились соседи. Сестру Казея, Ариадну, из-за этого не приняли в комсомол. Казалось бы, от всего этого озлиться на власть должны были Казеи — однако нет.

В 1941 году Анна Казей, жена «врага народа», прятала у себя раненых партизан — за что была казнена немцами. Ариадна и Марат ушли к партизанам. Ариадна осталась жива, но стала инвалидом — когда отряд выходил из окружения, она отморозила ноги, которые пришлось ампутировать. Когда на самолете ее увозили в госпиталь, командир отряда предложил лететь с ней и Марату, чтобы он продолжил прерванную войной учебу. Но Марат отказался и остался в партизанском отряде. Марат ходил в разведку, как в одиночку, так и с группой. Участвовал в рейдах. Подрывал эшелоны. За бой в январе 1943 года, когда, раненый, он поднял своих товарищей в атаку и пробился сквозь вражеское кольцо, Марат получил медаль «За отвагу». А в мае 1944-го Марат погиб.

Возвращаясь с задания вдвоем с командиром разведки, они наткнулись на немцев. Командира убили сразу, Марат, отстреливаясь, залег в ложбинке. Уходить в чистом поле было некуда, да и возможности не было — Марат был тяжело ранен. Пока были патроны, держал оборону, а когда магазин опустел, взял в руки свое последнее оружие — две гранаты, которые с пояса не снимал. Одну бросил в немцев, а вторую оставил. Когда немцы подошли совсем близко, взорвал себя вместе с врагами. В Минске на средства, собранные белорусскими пионерами, установлен памятник Казею.

В 1958 году установлен обелиск на могиле юного Героя в деревне Станьково Дзержинского района Минской области. Памятник Марату Казею был установлен в Москве (на территории ВДНХ). Совхозу, улицам, школам, пионерским дружинам и отрядам многих школ Советского Союза, судну Каспийского морского пароходства было присвоено имя пионера-героя Марата Казея.